Футурология счастья

[ivanov_petrov]

В 1820-х годах русский мореплаватель О.Е. Коцебу наблюдал кризис власти в Калифорнии - она высвобождалась из-под мексиканского господства, а сама Мексика пыталась освободиться от испанского владычества. Иcпанские плантаторы были жадны и ленивы, конфликтовали с местным населением и подданными русской короны. Происходили всяческие нестроения. Глядя на это, замечательный русский мореплаватель записал в дневнике:
"Сознаюсь, я не мог не подумать о том, как счастлива была бы данная страна {Калифорния} под защитой нашей великой империи и какие выгоды получила бы от этого сама Россия"

Comments

[idvik.livejournal.com]

Про придумать миф, миф это сотворить новый мир, это равно допустим, что достаточное количество людей добровольно отдают жизнь, по законам этого другого придуманного мира.
Можно смотреть истории с тоталитарными сектами, там внутри ужас и ужас, но если почитать расследования как действовала полиция из каких соображений исходили их действия при разгроме этих сект, то можно увидеть в каких тисках насилия находится современный человек, в таких мягких, пушистых, красивых абсолютно незаметных кандалах.
Нужно же пространство, бытие для рождения нового мира, правда и в том, что увы этот новый мир, сейчас уже не получается и в литературе.
И да я не очень люблю Быкова, но ведь многие гораздо хуже поют.
...........................
"Выход из этой ситуации очевиден: начнется жизнь — появится и литература. Нельзя бесконечно жевать русские вопросы — они неизменны в последние пять веков; нельзя повторять один и тот же круг — он надоедает и читателю, и писателю, и стороннему наблюдателю. Все слова сказаны, а ситуация неизменна; никакому айпаду, айфону, интернету не обновить российскую ситуацию, в которой «новых людей» не было со времен «Что делать». Все проклятия Герцена и Печерина, все инвективы Щедрина и Писарева, все догадки Левина и Нехлюдова один в один приложимы к сегодняшней ситуации, и это невыносимо. Русской прозе не о чем говорить — все сказано; а чтобы двинуться в глубь героя — нужен этот герой. Производственный роман нельзя написать без производства. Семейную сагу невозможно написать в условиях полного разложения семьи — а климат в обществе, прежде всего моральный, таков, что людям трудно просто терпеть друг друга. Все — незачем. Любое движение, как в цугцванге, ухудшает ситуацию: нам как бы уютно в этой грязце и воньке, а если мы шевельнемся, то, не дай бог, случится революция. Точно так же и хорошую детскую литературу почти невозможно писать там, где нет образа будущего: хотим мы того или нет, но дети — все-таки будущее, а мы о нем ничего не знаем и знать не хотим.

Остается надеяться на то, что не за горами свой «Обломов», свои «Отцы и дети», а там, чем черт не шутит, и «Война и мир». Но для этого надо, чтобы семилетие длилось именно семь лет. Иначе Гончаров умрет от лени и «ожирения сердца», Тургенев окончательно порвет связи с Родиной, а Толстой застрелится, замаскировав это дело под несчастный случай на охоте.
http://www.colta.ru/docs/27235

[ivanov-petrov.livejournal.com]

_в каких тисках насилия_
_Мой скромный протест начался в школе, с проявлений антиэстетики. _
http://baaltii1.livejournal.com/327025.html

[idvik.livejournal.com]

Ну как то Вы сами написали, что в молодости эстетика, заменяет этику.
Конечно, легко свалится в патологию, но патология нужна, увидеть на примере как работает механизмы насилия, а не для того, что бы объявить это нормой.
Если говорить уж о школе, то меня там сильно покалечили. И скорее нужен был процесс реабилитации, чем протеста, и я бы не сказал, что армия была той средой, хотя я за многое благодарен.
Но тем не менее у меня четкая интуиция, что зло не может служить помошником добра, и если все мы родились после войны нечего, осуждать предшествующее поколения.
Скорее зло хитро берет в долг у будущего, отнимает важнейшие качества, копит несделанное и это нужно видеть.