Когнитивные стили 1
Sep. 27th, 2014 09:25 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ivanov_petrovДля наблюдений за наукой очень важны примеры наук остановившихся, завершенных, мертвых. Они уже не изменяются, их можно спокойно препарировать, они не заваливают исследователя новыми материалами. Но вот найти такие примеры трудно.
Естественно обратиться к каким-то старым научным направлениям, взять, скажем, витализм от Шталя до Дриша, или лучше сказать – до Гурвича, и его изучить.
Тут свои трудности. Чтобы правильно воспринимать те тексты, надо в десятки раз больше знать об окружающей среде – на что виталисты рассчитывали, что полагали доказанным, что было принято, как их воспринимали, на что они возражали и на что опирались. И по завершении этой огромной работы будет получен результат, имеющий, как кажется, только историческое значение – почти каждый первый скажет: да я и без того знал, что они все дураки и фантасты, глупость какая – витализм… И зачем стараться узнать?
Лучше брать современные примеры, когда близость науки к современности не позволяет дуракам легко зачислить в дураки множество ученых, которые вот только что пользовались успехом и известностью. Но где ж такие найти? Вот каких-то тридцать лет назад специалисты уверенно говорили, что мертвой теорией является теория порождающих грамматик в лингвистике и ее можно уже препарировать, она гарантированно мертва после долгого и успешного развития. И где те эксперты? Теория жива, и компьютерная лингвистика пытается работать используя, в том числе, и наработки этой теории.
В этой связи крайне интересна постановка задачи одной современной книги. Холодная М.А. 2004. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. СПб.: Питер
Кратко говоря, когнитивные стили (стили понимания) психологи начали интенсивно изучать к середине ХХ в., расцвет был в 80-е, после 2000 г. – редкие примеры статей, направление «засохло». Тем самым, это пример научного направления, которое вот только что процветало, множилось и было успешным, и, кажется, застыло, не удалось.
Что там произошло?
Прежде всего, там работали хорошие психологи, они не склонны в философиям. Понятием «стиль» многие были очарованы (Бюффон остался привлекательным, несмотря на прошедшие века). Но вот понятийной разработки – что это такое, чем отличается и от чего отличается, что стилю противополагать, что с ним сравнивать – всего этого не сказали и об этом не думали. Решили, что по мере накопления эмпирического материала все эти вещи прояснятся сами собой.
Ведь это очевидно. Если работать с массовым экспериментальным материалом по пониманию, решению когнитивных задач, то это просто видно. Решают быстро и медленно. Решают поспешно и тягуче. Решают, обращая внимание на контекст и вдумываясь, потому медленно, и решают импульсивно, чего тут думать – трясти надо. Решают, опираясь на слова – или на действия, или на эмоции. Решают как все – или не собьешь, думают сами. Да мало ли этих стилей…
Факты среди этих экспериментальных исследований были в том числе и очень занятные. Например, «аналитики» хуже запоминают, отличаются познавательной ригидностью, низким темпом обучаемости. А «синтетичность» - с проявлениями любознательности, хотя «аналитики» – точнее. Аналитичность, кажется – результат использования жестких субъективных критериев и оценочных шкал с малой ценой деления, а синтетичность – мягкие критерии, слабо дифференцированные оценочные шкалы. Аналитичность соотносится с тенденцией переоценки хода физического времени. То есть оценивают временные интервалы длиннее, чем на самом деле. Это, в свою очередь, коррелирует с отрицательными эмоциями. Готов портрет аналитика?
Выяснилось, что уровень когнитивной сложности коррелирует со снижением уровня социального интеллекта. В общем, накопали много довольно забавных и неожиданных фактов. Как к этому относиться? Вот идут эмпирические, измеримые исследования, объективные, они приносят все больше новых результатов. Разрушаются шаблоны, привычные слова обретают неожиданные смыслы и связи. И что теперь делать?
Чтобы исследовать стили, их «опрокинули» в инструментальные методики. Было разработано множество методов, которые могли измерять когнитивные стили. По оценкам, по времени решения, по ориентации на разные факторы, и еще, еще, все новые инструменты порождали каждый свои наборы стилей. В тему включались все новые исследователи, они придумывали все новые классификации, у каждого известного исследователя были свои типологии стилей, которые между собой соотносились весьма невнятно. За каждым стояло экспериментальное подтверждение, и если проводить ту методику, стили воспроизводились – но как соотносить разные типологии с разным инструментальным подтверждением?
Но исследователи предпочитали не разбираться в «философских» основах, не болтать, а описывать все новые стили. Число психологических методик все умножалось. Можно изучать когнитивные стили у детей в школе – они у них иные, чем у взрослых. Можно покуситься и изучать когнитивные стили дошкольников, там своя типология. Можно изучать студентов, благо всегда под рукой. Можно изучать взрослых или престарелых. Можно изучать когнитивные стили разных профессий, разных народов. Да, нашлись подтверждения, что есть вроде бы связь национальной культуры и принятого набора когнитивных стилей. У школьников выяснилось, что когнитивный стиль означен относительно той программы, с которой работают учителя. Если учить иначе, проявляются другие когнитивные стили, т.е. они привязаны к способу обучения, и есть проблема соотнесения когнитивного стиля обучения и стиля учащегося.
Тогда, значит, все описанные когнитивные стили в сильнейшей степени связаны с условиями своего обнаружения. Они в самом деле устойчиво воспроизводятся при применении объективных инструментальных методов, и в этом смысле есть, но они есть в пределах методики. Оценка взаимодействия стилей, которые у одних и тех же людей выявляются в разных методиках изучения – отдельная тема. Оказалось, что некоторые стили разных типологий независимы, а другие зависимы, человек имеет коррелирующие стили в определенных условиях в разных задачах, а другие стили – напротив, сочетаются независимо и сильнее связаны с задачей, чем с человеком.
Это экстенсивное развитие привело область к тяжелому кризису. Потеряны критерии спецификации стилей. Применяя некую методику, всегда можно получить некое разнообразие материала, которое можно объявить когнитивным стилем, и нет способа отфильтровать результаты разного смысла и достоинства. Важно, что это именно объективные результаты, полученные по строгим экспериментальным методикам, частично такие же методики применялись для оценки когнитивных способностей животных. Это нормальная экспериментальная наука, и состояние ее находит соответствия в других областях исследования, где пока не говорят о том, что имеет место познавательный кризис и не анализируют причин происходящего.
Возник вопрос – наблюдаются различия в индивидуальной познавательной деятельности, но что они такое?
Стали искать корреляции стилей, применяли многомерные классификации. На уровне эмпирических исследований ни доказать, ни опровергнуть такие классификации не удалось. Надо сказать, что классификация – это вообще тип познавательного продукта, который крайне трудно доказать или опровергнуть, для этого нужны особые методы работы с разнообразием, которые теоретически не осмыслены. Обычно проверка (доказательство/опровержение) мыслится как сопоставление элементарного результата, предсказанного теорией, и натурного эксперимента. Но разнообразие так не работает – элементы множества не являются существенными чертами разнообразия, можно элемент перетащить в другую клеточку системы-классификации, но этим не опровергнуть классификацию в целом. Тут опять надо бы философствовать и думать – как вообще науке работать со столь привычным теперь объектом, как разнообразия, тут и доказательства нужны иные, и опровержения – но это же будет мысль, этого допускать нельзя, когда у нас тут объективные исследования. Ничего такого сделано не было, просто исследователи наплодили кучу работ с новыми классификациями, сравнениями более авторитетных, нашли частичные корреляции, вроде бы некие классы одних классификаций находили соответствие в иных системах, но не все – и что делать?
Стало понятно, что сам тип аргументации – поиск корреляций – недостаточен для работы с таким предметом знания. Согласованную систему взглядов (в данном случае о когнитивных стилях) нельзя ни доказать, ни опровергнуть никакими эмпирическими исследованиями в предметом поле теории – потому что она заранее включает все возможные типы результатов, но беда в том, что таких хороших теорий не просто много, а неопределенно много.
Стало более понятно, что эти непреодолимые эмпирические трудности – плата за непроработанность теории, за то, что вообще не думали, что изучают и как это следует изучать, заботились об объективности исследования, и больше ни о чем – получили множество бессмысленных объективных исследований. Читатель ждет уж рифмы…, однако ничего подобного.
Ну конечно, никто не вернулся к теории и определению объекта.
Этому есть серьезные причины. Любая научная область развивается в сторону увеличения специализации. Деспециализация – это труднейшая задача, ее может решить отдельный исследователь (по ощущениям это нечто вроде ментального самоубийства, надо самому убить в себе ум; на это идут совсем немногие), а на социальном уровне задача вообще не решается. Экспертами по данной проблеме является вот этот коллектив дисциплинарно связанных работников, и выигрыш в коллективе приносит дальнейшая специализация. Джинн обратно в кувшин не уходит, и область может только дробиться – изучать более мелкие, специальные детали, распадаться на приборные направления, методические, проектные – но не возвращаться к теоретическим основам.
Это может сделать только отдельный человек, и дальше – если он прорвется – возникнет новая область, даже если ее называют тем же названием и она в сознании прочих людей просто вытесняет изменяет прежнюю науку. Складывается новый коллектив специалистов. Пока в области изучения когнитивных стилей такого странного человека, к тому же успешного, не завелось -
Что увидели специалисты, занимающиеся проблемой? Один из первых авторитетов в этой области определил стиль как нечто, не влияющее на результат количественно. Это было нужно для отличения стиля от способности (стиль – чего?). Он считал, что способность нечто делает, выполняет (запоминает, воображает, считает и пр.), а стиль – это один из равноценных способов это дело выполнять. И потому, по его мысли, стили были «биполярными», в плюс и в минус от чего-то там, но отличались не как положительный результат и отрицательный (тогда это способность и неспособность), а по способу осуществления.
Естественно обратиться к каким-то старым научным направлениям, взять, скажем, витализм от Шталя до Дриша, или лучше сказать – до Гурвича, и его изучить.
Тут свои трудности. Чтобы правильно воспринимать те тексты, надо в десятки раз больше знать об окружающей среде – на что виталисты рассчитывали, что полагали доказанным, что было принято, как их воспринимали, на что они возражали и на что опирались. И по завершении этой огромной работы будет получен результат, имеющий, как кажется, только историческое значение – почти каждый первый скажет: да я и без того знал, что они все дураки и фантасты, глупость какая – витализм… И зачем стараться узнать?
Лучше брать современные примеры, когда близость науки к современности не позволяет дуракам легко зачислить в дураки множество ученых, которые вот только что пользовались успехом и известностью. Но где ж такие найти? Вот каких-то тридцать лет назад специалисты уверенно говорили, что мертвой теорией является теория порождающих грамматик в лингвистике и ее можно уже препарировать, она гарантированно мертва после долгого и успешного развития. И где те эксперты? Теория жива, и компьютерная лингвистика пытается работать используя, в том числе, и наработки этой теории.
В этой связи крайне интересна постановка задачи одной современной книги. Холодная М.А. 2004. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. СПб.: Питер
Кратко говоря, когнитивные стили (стили понимания) психологи начали интенсивно изучать к середине ХХ в., расцвет был в 80-е, после 2000 г. – редкие примеры статей, направление «засохло». Тем самым, это пример научного направления, которое вот только что процветало, множилось и было успешным, и, кажется, застыло, не удалось.
Что там произошло?
Прежде всего, там работали хорошие психологи, они не склонны в философиям. Понятием «стиль» многие были очарованы (Бюффон остался привлекательным, несмотря на прошедшие века). Но вот понятийной разработки – что это такое, чем отличается и от чего отличается, что стилю противополагать, что с ним сравнивать – всего этого не сказали и об этом не думали. Решили, что по мере накопления эмпирического материала все эти вещи прояснятся сами собой.
Ведь это очевидно. Если работать с массовым экспериментальным материалом по пониманию, решению когнитивных задач, то это просто видно. Решают быстро и медленно. Решают поспешно и тягуче. Решают, обращая внимание на контекст и вдумываясь, потому медленно, и решают импульсивно, чего тут думать – трясти надо. Решают, опираясь на слова – или на действия, или на эмоции. Решают как все – или не собьешь, думают сами. Да мало ли этих стилей…
Факты среди этих экспериментальных исследований были в том числе и очень занятные. Например, «аналитики» хуже запоминают, отличаются познавательной ригидностью, низким темпом обучаемости. А «синтетичность» - с проявлениями любознательности, хотя «аналитики» – точнее. Аналитичность, кажется – результат использования жестких субъективных критериев и оценочных шкал с малой ценой деления, а синтетичность – мягкие критерии, слабо дифференцированные оценочные шкалы. Аналитичность соотносится с тенденцией переоценки хода физического времени. То есть оценивают временные интервалы длиннее, чем на самом деле. Это, в свою очередь, коррелирует с отрицательными эмоциями. Готов портрет аналитика?
Выяснилось, что уровень когнитивной сложности коррелирует со снижением уровня социального интеллекта. В общем, накопали много довольно забавных и неожиданных фактов. Как к этому относиться? Вот идут эмпирические, измеримые исследования, объективные, они приносят все больше новых результатов. Разрушаются шаблоны, привычные слова обретают неожиданные смыслы и связи. И что теперь делать?
Чтобы исследовать стили, их «опрокинули» в инструментальные методики. Было разработано множество методов, которые могли измерять когнитивные стили. По оценкам, по времени решения, по ориентации на разные факторы, и еще, еще, все новые инструменты порождали каждый свои наборы стилей. В тему включались все новые исследователи, они придумывали все новые классификации, у каждого известного исследователя были свои типологии стилей, которые между собой соотносились весьма невнятно. За каждым стояло экспериментальное подтверждение, и если проводить ту методику, стили воспроизводились – но как соотносить разные типологии с разным инструментальным подтверждением?
Но исследователи предпочитали не разбираться в «философских» основах, не болтать, а описывать все новые стили. Число психологических методик все умножалось. Можно изучать когнитивные стили у детей в школе – они у них иные, чем у взрослых. Можно покуситься и изучать когнитивные стили дошкольников, там своя типология. Можно изучать студентов, благо всегда под рукой. Можно изучать взрослых или престарелых. Можно изучать когнитивные стили разных профессий, разных народов. Да, нашлись подтверждения, что есть вроде бы связь национальной культуры и принятого набора когнитивных стилей. У школьников выяснилось, что когнитивный стиль означен относительно той программы, с которой работают учителя. Если учить иначе, проявляются другие когнитивные стили, т.е. они привязаны к способу обучения, и есть проблема соотнесения когнитивного стиля обучения и стиля учащегося.
Тогда, значит, все описанные когнитивные стили в сильнейшей степени связаны с условиями своего обнаружения. Они в самом деле устойчиво воспроизводятся при применении объективных инструментальных методов, и в этом смысле есть, но они есть в пределах методики. Оценка взаимодействия стилей, которые у одних и тех же людей выявляются в разных методиках изучения – отдельная тема. Оказалось, что некоторые стили разных типологий независимы, а другие зависимы, человек имеет коррелирующие стили в определенных условиях в разных задачах, а другие стили – напротив, сочетаются независимо и сильнее связаны с задачей, чем с человеком.
Это экстенсивное развитие привело область к тяжелому кризису. Потеряны критерии спецификации стилей. Применяя некую методику, всегда можно получить некое разнообразие материала, которое можно объявить когнитивным стилем, и нет способа отфильтровать результаты разного смысла и достоинства. Важно, что это именно объективные результаты, полученные по строгим экспериментальным методикам, частично такие же методики применялись для оценки когнитивных способностей животных. Это нормальная экспериментальная наука, и состояние ее находит соответствия в других областях исследования, где пока не говорят о том, что имеет место познавательный кризис и не анализируют причин происходящего.
Возник вопрос – наблюдаются различия в индивидуальной познавательной деятельности, но что они такое?
Стали искать корреляции стилей, применяли многомерные классификации. На уровне эмпирических исследований ни доказать, ни опровергнуть такие классификации не удалось. Надо сказать, что классификация – это вообще тип познавательного продукта, который крайне трудно доказать или опровергнуть, для этого нужны особые методы работы с разнообразием, которые теоретически не осмыслены. Обычно проверка (доказательство/опровержение) мыслится как сопоставление элементарного результата, предсказанного теорией, и натурного эксперимента. Но разнообразие так не работает – элементы множества не являются существенными чертами разнообразия, можно элемент перетащить в другую клеточку системы-классификации, но этим не опровергнуть классификацию в целом. Тут опять надо бы философствовать и думать – как вообще науке работать со столь привычным теперь объектом, как разнообразия, тут и доказательства нужны иные, и опровержения – но это же будет мысль, этого допускать нельзя, когда у нас тут объективные исследования. Ничего такого сделано не было, просто исследователи наплодили кучу работ с новыми классификациями, сравнениями более авторитетных, нашли частичные корреляции, вроде бы некие классы одних классификаций находили соответствие в иных системах, но не все – и что делать?
Стало понятно, что сам тип аргументации – поиск корреляций – недостаточен для работы с таким предметом знания. Согласованную систему взглядов (в данном случае о когнитивных стилях) нельзя ни доказать, ни опровергнуть никакими эмпирическими исследованиями в предметом поле теории – потому что она заранее включает все возможные типы результатов, но беда в том, что таких хороших теорий не просто много, а неопределенно много.
Стало более понятно, что эти непреодолимые эмпирические трудности – плата за непроработанность теории, за то, что вообще не думали, что изучают и как это следует изучать, заботились об объективности исследования, и больше ни о чем – получили множество бессмысленных объективных исследований. Читатель ждет уж рифмы…, однако ничего подобного.
Ну конечно, никто не вернулся к теории и определению объекта.
Этому есть серьезные причины. Любая научная область развивается в сторону увеличения специализации. Деспециализация – это труднейшая задача, ее может решить отдельный исследователь (по ощущениям это нечто вроде ментального самоубийства, надо самому убить в себе ум; на это идут совсем немногие), а на социальном уровне задача вообще не решается. Экспертами по данной проблеме является вот этот коллектив дисциплинарно связанных работников, и выигрыш в коллективе приносит дальнейшая специализация. Джинн обратно в кувшин не уходит, и область может только дробиться – изучать более мелкие, специальные детали, распадаться на приборные направления, методические, проектные – но не возвращаться к теоретическим основам.
Это может сделать только отдельный человек, и дальше – если он прорвется – возникнет новая область, даже если ее называют тем же названием и она в сознании прочих людей просто вытесняет изменяет прежнюю науку. Складывается новый коллектив специалистов. Пока в области изучения когнитивных стилей такого странного человека, к тому же успешного, не завелось -
Что увидели специалисты, занимающиеся проблемой? Один из первых авторитетов в этой области определил стиль как нечто, не влияющее на результат количественно. Это было нужно для отличения стиля от способности (стиль – чего?). Он считал, что способность нечто делает, выполняет (запоминает, воображает, считает и пр.), а стиль – это один из равноценных способов это дело выполнять. И потому, по его мысли, стили были «биполярными», в плюс и в минус от чего-то там, но отличались не как положительный результат и отрицательный (тогда это способность и неспособность), а по способу осуществления.
