(no subject)
Feb. 7th, 2015 02:04 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ivanov_petrovТеперь диво дивное вокруг цветет - народ как никогда един и мыслит крепко, страха нет и даже какая-то энергья во всём, предприниматели один за другим сообщают о своем удивительном оптимизме - так хорошо никогда еще, никогда не было, мы победим, при чем тут шансы - ясно, что победим. Кого, чего, ценой, какой? А, пустое. Никогда либералы не выглядели такими дураками. Впрочем, ровно в цену противников своих. Глупость опустилась и занавесила все вокруг. Ну а с другой стороны - и что, что глупость, ничего, что глупость. Она ведь и с другой стороны - та же глупость, умных тут нет и порой кажется, что и не было. Говорят, что в 1914 году общим настроением элит было "Вокруг мрак, тупость и провал, всё летит к чёрту, будь что будет, всё равно ничего сделать нельзя". Удивительно ли, что люди перестали друг друга слушать - другие говорят дичь и ужас, вокруг одни затылки - бывшие собеседники отвернулись друг от друга, каждый высказывает с некоторой горечью свои, правильные, мысли, прочие же и слушать незачем. Они ведь глупы. И правда, они глупы.
Песня о событиях давних, теперь почти былинных, спета в 2014 году.
Буквы на камне сквозь мох да репьи.
Имя, вроде, с отчеством нынче ничьи.
"Пётр Дормидонтыч" — дальше трава.
Были с прописной — стали просто слова.
Были в позолоте, а выцвела вся.
Вглядывайся, путник, догадывайся.
Мрамор увесист, орнамент не скуп.
То-то, знать, усопший был большой душегуб.
Обер-прокурор или аншеф-генерал.
То-то он наотмашь казнил и карал.
Сколько неповинных столкнул под откос
Он, покуда сам лебедой не порос.
Сколько он, покуда в суглинок не влип,
Глоток перегрыз и хребтов перешиб.
Грыз бы и впредь, да, видать, изнемог:
Звание с фамилией — и тех не сберёг.
Больше не кусается, даже не жужжит,
Он на Троекуровском погосте лежит.
Доступ к погосту, обзор и обход
Всякому зеваке открыт круглый год.
Всякого туда через пустошь и лес
Вывезет маршрутное такси Мерседес.
Вот я — зевака — хожу, не страшусь,
Буквы читаю и в небо кошусь.
Действует на небе главная власть,
Мечет фортуна козырную масть.
Пусть пока мечет, потом разберем
Много ль было шансов не стать упырем.
Глянем, рассердимся, что за дела,
Шансы велики, а вероятность мала.
Буквы на камне, камень в траве
Прячет фортуна туза в рукаве.
Петр Дормидонтович, кто ты такой
Царство небесное, вечный покой.
По нашей-то расценке нынешней
Признаем сверху вниз,
Что даже на венок на финишный
Ты лавров не нагрыз.
Подсчитываем нынче точно мы
Кто в роще первый зверь,
А где была трава с цветочками
Там ягоды теперь.
Завяла повилика сорная, сопрела белена,
А выросла черника черная, созрела бузина.
Ты попусту блестел погонами, кокардами мерцал.
А нынче бы хрустел мильонами, мильярдами бряцал.
Держался бы державной выгоды, да всё себе же в плюс.
И орден бы имел за выборы, и орден за аншлюс.
Конечно, мировая пресса бы, поскольку не глуха,
Зачислила тебя в агрессоры, а ты в ответ ха-ха.
И всё бы на боках на глобусных чертил меж полюсов,
Куда ещё закинуть доблестных невидимых бойцов.
Такую-то изнанку понял бы, в такие вник статьи
Что даже, может, сам не помер бы, пришили бы свои.
Воздали бы, конечно, должное, хватило бы ума.
И место бы нашлось надежное для скорбного холма.
Досталось бы ему украситься и камнем, и доской.
Казалось бы - какая разница. И правда - никакой.
27 сентября 2014 года
Песня о событиях давних, теперь почти былинных, спета в 2014 году.
Буквы на камне сквозь мох да репьи.
Имя, вроде, с отчеством нынче ничьи.
"Пётр Дормидонтыч" — дальше трава.
Были с прописной — стали просто слова.
Были в позолоте, а выцвела вся.
Вглядывайся, путник, догадывайся.
Мрамор увесист, орнамент не скуп.
То-то, знать, усопший был большой душегуб.
Обер-прокурор или аншеф-генерал.
То-то он наотмашь казнил и карал.
Сколько неповинных столкнул под откос
Он, покуда сам лебедой не порос.
Сколько он, покуда в суглинок не влип,
Глоток перегрыз и хребтов перешиб.
Грыз бы и впредь, да, видать, изнемог:
Звание с фамилией — и тех не сберёг.
Больше не кусается, даже не жужжит,
Он на Троекуровском погосте лежит.
Доступ к погосту, обзор и обход
Всякому зеваке открыт круглый год.
Всякого туда через пустошь и лес
Вывезет маршрутное такси Мерседес.
Вот я — зевака — хожу, не страшусь,
Буквы читаю и в небо кошусь.
Действует на небе главная власть,
Мечет фортуна козырную масть.
Пусть пока мечет, потом разберем
Много ль было шансов не стать упырем.
Глянем, рассердимся, что за дела,
Шансы велики, а вероятность мала.
Буквы на камне, камень в траве
Прячет фортуна туза в рукаве.
Петр Дормидонтович, кто ты такой
Царство небесное, вечный покой.
По нашей-то расценке нынешней
Признаем сверху вниз,
Что даже на венок на финишный
Ты лавров не нагрыз.
Подсчитываем нынче точно мы
Кто в роще первый зверь,
А где была трава с цветочками
Там ягоды теперь.
Завяла повилика сорная, сопрела белена,
А выросла черника черная, созрела бузина.
Ты попусту блестел погонами, кокардами мерцал.
А нынче бы хрустел мильонами, мильярдами бряцал.
Держался бы державной выгоды, да всё себе же в плюс.
И орден бы имел за выборы, и орден за аншлюс.
Конечно, мировая пресса бы, поскольку не глуха,
Зачислила тебя в агрессоры, а ты в ответ ха-ха.
И всё бы на боках на глобусных чертил меж полюсов,
Куда ещё закинуть доблестных невидимых бойцов.
Такую-то изнанку понял бы, в такие вник статьи
Что даже, может, сам не помер бы, пришили бы свои.
Воздали бы, конечно, должное, хватило бы ума.
И место бы нашлось надежное для скорбного холма.
Досталось бы ему украситься и камнем, и доской.
Казалось бы - какая разница. И правда - никакой.
27 сентября 2014 года
