(no subject)

Предположим, что ум есть, так сказать, белая бумага без всяких знаков и идей. Но каким же образом он получает их? Откуда он приобретает тот их обширный запас, который деятельное и беспредельное человеческое воображение нарисовало с почти бесконечным разнообразием? Откуда получает он весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта
...Это своего рода борьба за существование среди синапсов, и тут выживают наиболее приспособленные — те, что вовлечены в процесс запоминания. Они постепенно становятся сильнее. Те же, что не участвуют в этом процессе, слабеют и в конце концов исчезают. Чтобы восполнить запас, всё время создаются новые синапсы, так что их общее число остается постоянным. Целый ряд ученых — и среди них Джеральд Эдельман и Жан-Пьер Шанжё — разработали множество версий этой теории, которую называют нейро дарвинизмом (нейронным дарвинизмом).
http://postnauka.ru/longreads/29042


Услышал хорошую вариацию анекдота про оптимизм и пессимизм. Оптимист после стирки находит в машинке лишний носок
http://submissa.livejournal.com/635775.html


Знакомы черезъ одно нерукопожатіе.
http://osyotr.livejournal.com/326895.html
( Read more... )

(no subject)

Теперь диво дивное вокруг цветет - народ как никогда един и мыслит крепко, страха нет и даже какая-то энергья во всём, предприниматели один за другим сообщают о своем удивительном оптимизме - так хорошо никогда еще, никогда не было, мы победим, при чем тут шансы - ясно, что победим. Кого, чего, ценой, какой? А, пустое. Никогда либералы не выглядели такими дураками. Впрочем, ровно в цену противников своих. Глупость опустилась и занавесила все вокруг. Ну а с другой стороны - и что, что глупость, ничего, что глупость. Она ведь и с другой стороны - та же глупость, умных тут нет и порой кажется, что и не было. Говорят, что в 1914 году общим настроением элит было "Вокруг мрак, тупость и провал, всё летит к чёрту, будь что будет, всё равно ничего сделать нельзя". Удивительно ли, что люди перестали друг друга слушать - другие говорят дичь и ужас, вокруг одни затылки - бывшие собеседники отвернулись друг от друга, каждый высказывает с некоторой горечью свои, правильные, мысли, прочие же и слушать незачем. Они ведь глупы. И правда, они глупы.

Песня о событиях давних, теперь почти былинных, спета в 2014 году.

Буквы на камне сквозь мох да репьи.
Имя, вроде, с отчеством нынче ничьи.
"Пётр Дормидонтыч" — дальше трава.
Были с прописной — стали просто слова.

Были в позолоте, а выцвела вся.
Вглядывайся, путник, догадывайся.
Мрамор увесист, орнамент не скуп.
То-то, знать, усопший был большой душегуб.

Обер-прокурор или аншеф-генерал.
То-то он наотмашь казнил и карал.
Сколько неповинных столкнул под откос
Он, покуда сам лебедой не порос.

Сколько он, покуда в суглинок не влип,
Глоток перегрыз и хребтов перешиб.
Грыз бы и впредь, да, видать, изнемог:
Звание с фамилией — и тех не сберёг.

Больше не кусается, даже не жужжит,
Он на Троекуровском погосте лежит.

Доступ к погосту, обзор и обход
Всякому зеваке открыт круглый год.
Всякого туда через пустошь и лес
Вывезет маршрутное такси Мерседес.

Вот я — зевака — хожу, не страшусь,
Буквы читаю и в небо кошусь.
Действует на небе главная власть,
Мечет фортуна козырную масть.

Пусть пока мечет, потом разберем
Много ль было шансов не стать упырем.
Глянем, рассердимся, что за дела,
Шансы велики, а вероятность мала.

Буквы на камне, камень в траве
Прячет фортуна туза в рукаве.
Петр Дормидонтович, кто ты такой
Царство небесное, вечный покой.

По нашей-то расценке нынешней
Признаем сверху вниз,
Что даже на венок на финишный
Ты лавров не нагрыз.

Подсчитываем нынче точно мы
Кто в роще первый зверь,
А где была трава с цветочками
Там ягоды теперь.

Завяла повилика сорная, сопрела белена,
А выросла черника черная, созрела бузина.
Ты попусту блестел погонами, кокардами мерцал.
А нынче бы хрустел мильонами, мильярдами бряцал.

Держался бы державной выгоды, да всё себе же в плюс.
И орден бы имел за выборы, и орден за аншлюс.
Конечно, мировая пресса бы, поскольку не глуха,
Зачислила тебя в агрессоры, а ты в ответ ха-ха.

И всё бы на боках на глобусных чертил меж полюсов,
Куда ещё закинуть доблестных невидимых бойцов.
Такую-то изнанку понял бы, в такие вник статьи
Что даже, может, сам не помер бы, пришили бы свои.

Воздали бы, конечно, должное, хватило бы ума.
И место бы нашлось надежное для скорбного холма.
Досталось бы ему украситься и камнем, и доской.
Казалось бы - какая разница. И правда - никакой.

27 сентября 2014 года